Казалось бы, за 25 лет независимости в суверенном Кыргызстане прозвучало бесчисленное множество предложений о том, как улучшить и усовершенствовать систему правосудия, поставить ее на службу простых людей, строго подчинить закону и совести. В попытках реализовать эту мечту бывший демократический Кыргызстан, который недавно по международным рейтингам свободы и прав человека впервые попал в число «несвободных стран», наша республика при активном сотрудничестве власти и гражданского общества дальше всех продвинулись на пути судебной реформы в сравнении с нашими центрально-азиатскими соседями.
Речь идет о переходе к судейскому самоуправлению и введению судов присяжных, тогда как у наших соседей до сих пор судьи всех уровней де-факто и де-юре назначаются главами государств, что превращает суды этих республик в придаток исполнительной власти. О введении судейского самоуправления там даже сейчас нет и речи. Однако, после переворота 2010 г. в судебных планах нашей республики произошли многие изменения, в т.ч. и реакционного характера, отбрасывающие судебную реформу далеко назад, в средневековье и рабовладельческий строй, когда судебная и исполнительная власть еще не были разделены между собой.
Революционный протест и законное возмущение народных масс против сложившейся практики подчинения политической системы, институтов государственной власти и бюрократии узким интересам правящих политических элит привел к ликвидации в Кыргызстане к поспешным и недостаточно продуманным профессиональным действиям – ликвидации института Конституционного суда (Кыргызстан три года прожил без него) и повальному увольнению судей всех уровней. После критики международных организаций наконец-то опомнились и признались, что произошла ошибка.
Как результат - появился некий ранее неизвестный или малоизвестный в мировой практике гибрид – Конституционная палата Верховного суда КР, где не были отрегулированы проблемы иерархии решений, отношения между ними. Спасибо международным экспертам и консультантам они сумели адаптировать это новшество к нашим условиям, но последующая конституционная реформа 2016 г. подчинила Конституционную палату президенту и Жогорку Кенешу, породив новые опасные прецеденты, противоречащие логике теории и практике правового государства.
Взамен уволенных судей в срочном порядке начали формировать судейский корпус, который не до конца сформирован и поныне. Единственное положительное, что было достигнуто путем таких эмоциональных действий, судейство, которое в первый период независимости, когда началась повальная приватизация государственной собственности и в разы участились имущественные дела по переделу собственности, превратилось в некую привилегированную касту, стало доступно всем юристам, а не только тем, у кого были большие связи во власти и доступ к большим деньгам.
Сформированный Совет по отбору судей стал не общественным институтом, призванный поставить под контроль общественности процесс отбора кандидатов в судей, а тоже превращен в придаток исполнительной и законодательной власти, где преимущественно заседали представители парламентских фракций и 1/3 представляла судейский корпус. Прекрасная идея была выхолощена и зарезана на корню. А итог деятельности такого вымороченного органа оказался коррупционно-скандальным и провальным, после чего интерес общественности к этому проекту и вовсе пропал.
Отрицательным от прошлого времени осталось и то, что отношение к должности судьи и его возможностям к быстрому обогащению, осталось прежним. Новые и неопытные судьи, на нравственную чистоту и профессионализм которых чересчур понадеялись революционные власти, по моральным и интеллектуальным качествам остались желать лучшего. В основной массе они сохранили «священный пиетет» и трепет к должности судьи, как и прежние судейские кадры не готовые ради принципов лишаться великой привилегии быть судьей. Но ради этого были готовы бездумно выполнять любые политические заказы власти и выносить ангажированные решения, идущие вразрез с конституцией и законами вообще.
О катастрофическом положении судебной системы свидетельствует череда судебных дел с требованием немыслимых для страны многомиллионных денежных исков (и это в развивающейся стране, где годовое ВВП на душу населения составляет около 1000 долларов США), инициируемых прокуратурой в судебных органах по защите чести и достоинства президента в последние дни. И хотя процессы по существу исков еще не начались, исход их уже заведомо ясен - оправдательных решений не будет.
Об этом, в частности, свидетельствует состоявший 18 мая 2017 г. бишкекский городской суд, оставивший в силе решение суда первой инстанции о запрете Чолпон Джакуповой, Нарыну Идинову и Дине Масловой покидать свою страну под надуманными предлогами. Тем самым обществу и молодому кыргызскому государству наносится огромный урон, подрывается и без того слабая легитимность государственной, в т.ч. и судебной власти, подрывается вера в правосудие и законность. Такого вопиющего правового нигилизма, когда право было растоптано на корню и возымело действие феодального права – «права сильного», страна не знала со времен сталинских репрессий.
Ст.1 Конституции Польской Республики начинается несколько необычно. Она закрепляет за гражданами страны принадлежность польского государства – Польша является достоянием ее граждан. Такая формулировка очень актуальна и для стран постсоветского пространства, где правящими элитами произошла приватизация страны, ее государственных органов и аппарата управления. В Кыргызстане президент может вызвать к себе генерального прокурора, председателя Верховного суда, любого судью или руководителя правоохранительных органов и дать ему задание. Но прокурор или судья не могут пригласить его к себе для допроса или дачи показаний, как это имеет место в других демократических странах.
Должностные лица и институты власти обслуживают правящую элиту как челядь своих господ в средние века. В истории и политологии такая система управления называется вотчинной. Слуги при вотчинном управлении отправляли одновременно отдельные функции по управлению в хозяйстве (виночерпий – обслуживал хозяина за столом, постельничий – готовил хозяина ко сну, раздевал его и др.) и функции по управлению государственными делами. Иными словами, вотчина, замок хозяина был одновременно и Белым домом – центром управления государством. Сейчас такое управление называют неовотчинным, но суть от этого не меняется. Меритократические принципы, требующие отбора при назначении на должность лучших кадров, при такой системе не применяются и не приветствуются, что в итоге ведет к деградации и системы управления и самой страны.
Сейчас у власти на среднем и даже высоком уровне находятся представители нового поколения, которые не были членами компартии и даже комсомола, многие из них работали в международных организациях и гражданском секторе, учили нас – представителей старшего поколения основам демократии, разделению ветвей власти, верховенству законов, системе сдержек и противовесов. Прозрачности и открытости власти, независимости судебной власти и т.д. Но стоило им оказаться в рядах «кыргызбайской» власти, как все эти демократические «потуги» (ценности) напрочь повылетали из их некогда казавшихся светлых голов. Следовательно, эти навыки и ценности недостаточно глубоко проникли в их сознание, не стало смыслом и делом их жизни, а было лишь примитивным способом выживания.
Поэтому реформы, суть которых состоит в том, чтобы создать для людей комфортабельные условия для жизни и творчества, дальше общих рассуждений и разговоров не идут. Нужно обратить на другую и вероятно самую важную часть реформ, которую мы упустили – воспитание и понимание смыслов.
Работая на одной из научно-практических конференций по судебной реформе, мы разговорились с участниками о том, что давно пора слова превращать в смыслы, решительно действовать, что за тридцать лет реформаторы в Малайзии, Сингапуре, Ю.Корее сделали не то, чтобы какую-то судебную реформу, а отстроили современные развитые государства. За 25 лет независимости многие из нас уже состарились, а некоторые ушли уже и в мир иной, так и не дождавшись положительных результатов.
В Кыргызстане, например, сменилось несколько президентов, 27 премьер-министров, тьма депутатов, министров, губернаторов, мэров и акимов, а судебная реформа все еще далека от своего логического завершения. Более того, судебная система стала работать еще хуже, чем прежде и даже в критикуемые советские времена. На лекциях своим студентам я неустанно раньше говорил, что в области судебной реформы Кыргызстан решительно продвинулся дальше всех своих соседей по региону. Но от этого у меня не стало легче на душе, не стало больше чувства гордости за свою страну, потому что судебная система «демократического островка» от наших усилий не становится ни честнее, ни справедливее, ни независимее от исполнительной власти!
Так что же это за такие странные реформы, от которых простым людям становится невмоготу, но улучшается жизнь и благополучие судей и работников правоохранительных органов - прокуроров и следователей и т.д. Что еще надо сделать, чтобы процесс сдвинулся с мертвой точки и прекратились откаты назад? Чтобы прекратилось мздоимство, взятки, вмешательство в судебные дела посторонних и потусторонних сил…, чему не помогают ни широко разрекламированные карательные операции, ни громкие антикоррупционные процессы?...
Устав от кыргызского «судебного долгостроя», международные доноры, которые выступают в роли консультантов правительства, предлагают внедрять хотя бы технологические и технические приемы, механизмы, процедуры, инструменты (типовые бланки, шаблоны, инструкции, критерии оценки и т.п.), чтобы не потерять динамику и создать ощущение перемен. И это, думаю, в то время, когда сейчас как никогда остро вновь стоят концептуальные и идеологические расхождения по вопросу методологии реформ («телега застряла и уже не едет»), правильное решение, чтобы окончательно не потерять надежду на будущее, которая, конечно не лежит в советском прошлом, но которая, как известно, всегда умирает последней.
Сейчас, после потери еще одной пятилетки возможностей, международные доноры хотят нам помочь довести судебную реформу до ума, наконец-то получить хороший результат. Ибо без создания независимой судебной власти наша молодая республика будет обречена на бесправие, бедность и саморазрушение. Но при этом не следует игнорировать подготовительный этап, от которого будет зависеть наш успех, а также от способностей, знаний, умений и личностей будущей команды реформаторов.
В этой связи хотелось бы обратить внимание на морально-нравственную и этическую сторону проблемы, которую почему-то всегда забывают или не хотят вспоминать. Успех судебной реформы, которая зашла сейчас в тупик из-за доминирования в судебной системе негодного человеческого материала, во многом будет зависеть от Личности судьи, его подготовки, интеллекта, кто и с какой целью хочет надеть на себя судейскую мантию, отправлять правосудие? От этого принципиально зависит и повышение роли судебных институтов, а также ответственности судей при осуществлении правосудия.
Многие у нас идут на государственные должности, и это ни для кого не секрет, чтобы не служить государству и народу, как это имеет место в цивилизованных обществах, а чтобы подзаработать и разбогатеть. Такова суть любого бюрократического государства, где чиновники выступают как правящий класс и создают хорошие условия для своего обогащения при относительно маленьких зарплатах.
Поэтому для судей, которые, как Боги, одним росчерком могут решить судьбу человека, отправляют правосудие, олицетворяют собой Закон и Справедливость, должны быть повышенные морально-этические и нравственные требования, критерии отбора, которые практикуются в цивилизованных странах, отвечают мировым стандартам и уже дали положительные результаты, не требуют больших материальных затрат, изменения законодательства, конституции и т.д. На память приходит опыт античных Афин, которые в борьбе с олигархией, которая все время захватывала власть, используя свое богатство и аристократическое происхождение, и понимая пагубность такого управления ввели институт жребия, который позволил прийти к власти свежие и одаренные силы, представляющие простой народ.
Будущие кандидаты в судьи должны проходить обязательное обучение, длящееся годами и состоящее из нескольких этапов, например, 3-4-х этапов. Тем самым можно сразу отсеять всяких авантюристов и охотников до быстрой наживы. По итогам каждого сдается экзамен, где необходимо в целом набрать 300-400 баллов, например, из 360-460 возможных, после чего кандидаты в судьи попадают в кандидатский реестр, откуда идет их автоматическое выдвижение и пополнение судейского корпуса.
Будущие кандидаты в судьи должны быть лицами, обладающими очным университетским или академическим юридическим образованием. Не допускаются кандидаты, закончившие специальные высшие школы милиции, национальной безопасности или желающие поступить на службу из органов милиции, госбезопасности, органов исполнения наказаний, т.к. занимаемая прежде должность тяжелым камнем будет накладывать негативный отпечаток на работу судьи, его объективность и гражданскую позицию.
Будущие кандидаты в судьи должны сызмальства готовить себя к высокой миссии судьи и свыкнуться с мыслью о том, что судья должен быть аскетом, не вести разгульный или антиобщественный образ жизни, не посещать увеселительных заведений типа казино, ресторанов, дискотек и другие злачные места, где бы мог быть поколеблен его образ беспристрастного арбитра и служителя закона. За всем этим должна следить Комиссия по этике судей, роль которой в отборе судей должна быть исключительной и высокой.
Каждый кандидат должен знать и понимать, что достижение должности судьи должно стать вершиной его служебной карьеры. Чтобы он дорожил статусом судьи, все судьи, которые когда-либо ушли с судейской работы по мотивам своего назначения в исполнительную власть или избрания на депутатскую или иную государственную должность, должны знать, что повторное его возвращение на должность судьи навсегда исключается. Пусть думает, прежде чем сделает выбор. Он может оказаться роковым.
Я об этом как-то высказался на одной из конференций, но судьи, участники этого собрания, посчитали мое предложение преждевременным и невозможным в условиях нашей страны, менталитета и культуры населения. Другие народы могут, а мы оказывается нет. Опять сослались на национальные особенности, как будто бы мы сделаны из другого теста. «Но не можешь отказаться от «казы» и «карта», ресторанов и казино - тогда иди в адвокаты или милицию», - крикнул я вдогонку. Но не был, как мне кажется, услышан. На том и разошлись.
Теперь - как должен работать кыргызский Совет по отбору судей? Он должен быть общественным и члены его не получать зарплату от правительства, как сейчас. Формироваться его состав должен на 2/3 из представителей гражданского сектора, занимающихся правозащитной деятельностью, и 1/3 - из числа судейского корпуса. Отобранные кандидаты должны напрямую предлагаться Жогорку Кенешу для избрания на существующие вакансии минуя другие инстанции (аппарат президента, премьера и т.д.).
Наше предложение имеет мировые аналоги и проверены жизнью на устойчивость. Там, где существуют такие правила, в частности в Италии и других европейских странах, в т.ч. и тех, которые недавно вернулись к демократическому управлению, там создана эффективная система правосудия, свободная от коррупции и бюрократизма. Этот проект легко осуществим и не требует большого финансирования, если у демократически избранной власти будет сильная политическая воля и сильное желание изменить жизнь к лучшему. Не забывать при этом, что все эти технологические действия будут бессмысленны, если не будут сопровождаться открытыми и прозрачными процедурами и механизмами отбора и проверки кандидатов.
Демократия, как показывают законы общественного развития, рано или поздно победит, сметет всех своих противников, думающих, что можно обмануть историю или сохранить удобный для себя неэффективный строй. Содержание нынешнего правосудия обходится в десятки и сотни тысяч раз дороже, чем то, которое мы можем получить, если реформа будет успешно проведена носителями демократических ценностей.
Автор: Зайнидин Курманов, доктор исторических наук, профессор
Комментарии