ЧТОБЫ СУДЫ БЫЛИ СПРАВЕДЛИВЫМИ
Ужесточение законодательства в борьбе с насильственным экстремизмом
Одним из методов в противодействии насильственному экстремизму является ужесточение законодательства. Еще два года назад осужденные по статье 299-2 УК КР «Хранение и распространение запрещенных экстремистских материалов» могли получить условные сроки осуждения или условно-досрочное освобождение. Например, условно осужденный в 2016 году за лайки и репосты в социальных сетях житель Кара-Суйского района Абдуллох Нурматов уже отбыл свой срок и сейчас занимается процедурой снятия с учета.
Согласно докладу Human Right Watch о хранении экстремистских материалов в Кыргызстане (http://qps.ru/D3K5y) со ссылкой на данные Государственной службы исполнения наказаний, на июнь 2018 года 540 человек (из них 95% - мужчины) отбывают тюремный или условный срок по преступлениям террористической или экстремистской направленности. «В большинстве случаев в деле фигурировала статья 299-2». Подавляющее большинство составляют выходцы из южного региона Кыргызстана.
Осужденные женщины
Правозащитникам известны примеры условного осуждения женщин за хранение материалов. Если раньше это были, в основном, журналы, книги, листовки, брошюры, то потом появились аудио- и видео-файлы в сотовых телефонах, обмен ими через соцсети и мессенджеры. Обычно это глубоко религиозные женщины, которые изучают арабский язык и священные писания вместе с другими женщинами. Среди них встречаются как замужние, так и разведенные, у всех имеются дети, в том числе несовершеннолетние. Официально они безработные. Под это описание попадает множество женщин, но не все они правонарушительницы. Как единицы из них становятся объектом преследования? Были примеры, когда правоохранительным органам сообщил бывший муж, что якобы его жена занимается противоправной деятельностью. В другом случае одна привлеченная правоохранительными органами женщина назвала имена остальных членов сообщества.
Несколько лет назад суд приговорил жительницу Узгена к двум годам условного срока за хранение и передачу другой женщине книги. Другую жительницу Узгена суд также осудил на 2 года условно, признав религиозно-экстремистскими файлы в ее телефоне. Условные сроки женщины получили благодаря смягчающим обстоятельствам: отсутствию судимости, наличию несовершеннолетних детей, а также настойчивой работе правозащитников-адвокатов.
Такая ситуация была до августа 2016 года, до ужесточения наказания по этой статье. Теперь признанные судом виновными в хранении и распространении запрещенных (!) экстремистских материалов отбывают сроки в местах лишения свободы, также к наказанию может быть добавлена конфискация имущества.
История гражданки И.П. имеет все характерные особенности дел по этой статье, касающиеся экспертизы, обвинения, игнорирования судом доводов защиты. Женщина имеет высшее образование, многодетная мать, младшие из которых несовершеннолетние. Вместе с мужем и младшими детьми они приехали на его историческую родину в одно из сел Ошской области.
Согласно материалам дела, в начале октября прошлого года по поступившей ориентировке сотрудники местных органов нацбезопасности установили, что эта семейная пара якобы имеет отношение к террористическим организациям и собирается выехать в Сирию для участия в боевых действиях. Двое сотрудников УГКНБ пришли к ним в дом для проверки документов, а затем попросили предоставить мобильные телефоны для проверки на предмет возможного хранения запрещенных материалов.
Из объяснительной И.П. следовало, что муж сделал ей знак, чтобы она избавилась от его сотового телефона, тогда она выбросила его в туалет во дворе, а свой аппарат припрятала во дворе. Сотрудникам она сказала, что согласна принести свой телефон на следующее утро в районный отдел органов нацбезопасности. Ее муж повел себя иначе, он шепотом попросил жену принести ему нож. Позже она указала, что не догадывалась о намерениях мужа, поэтому принесла ему кухонный нож. Внезапно мужчина нанес два удара ножом в грудь обоим сотрудникам, выбежал на улицу и уехал на машине в неизвестном направлении. До сих пор он находится в розыске.
Раненые сотрудники вызвали помощь, их увезли в больницу. Через несколько дней женщина добровольно показала место хранения телефона. Защита добивалась прекращения уголовного дела, указав, что это было добровольной выдачей и добровольным отказом от совершения преступления, к тому же уголовное дело было возбуждено спустя 18 дней после добровольной выдачи телефона. Но суд этот довод не принял.
Женщину не обвинили в соучастии за применение ее мужем насилия в отношении представителя власти опасного для жизни и здоровья, по этому эпизоду она проходила в качестве свидетеля.
Обвинение по статье 299-2 («Хранение и распространение экстремистских материалов») основано на том, что в выданном сотовом телефоне были русскоязычные аудиофайлы и электронные книги, которые по заключению специалиста Южного Регионального отдела Государственной комиссии по делам религий, содержали призывы. «В указанной электронной книге содержатся призывы, поддерживающие идеологию «ИГИЛ» и одобряют их достижения». Исследование другого файла показало, что в нем содержатся наставления о проведении джихада и сохранения территориальной целостности государства Халифат. Судом Кыргызстана деятельность ИГИЛ признана запрещенной.
Это заключение стало основой обвинения, и, как и многие другие подобные заключения, оно имеет ряд упущений со стороны специалистов Госкомрелигии, хотя в стране имеется методология проведения религиоведческой экспертизы. В заключении нет данных, что исследованные материалы являются экстремистскими. Они признаются таковыми согласно решению суда, а по вменяемым материалам нет такого решения. В суде выяснилось, что специалист, выдавший заключение, не владеет русским языком и нуждается в переводчике. Каким образом он провел экспертизу, не понимая содержание аудиофайлов на русском языке, осталось не ясным и суд не придал этому значения. Выступая в суде в качестве свидетеля, сотрудник не дал ответа, по каким признакам определил, что исследованные им материалы относятся к ИГ, по какой методике проводил экспертизу и в каких источниках можно перепроверить его утверждения. Он сообщил, что в материалах нет призывов против Кыргызстана.
Списки запрещенных судом материалов увеличиваются (22 наименования), но не охватывают всего, что находится в свободном доступе и может содержать призывы к разжиганию межрелигиозной розни, изменению конституционного строя страны, участию в военных действиях и т.д.
В суде женщина вину не признала, сообщила, что муж приобрел этот телефон не новым и о содержании файлов ничего не знала. Она добавила, что не имеет никакого отношения к ИГИЛ, в Сирию уезжать не собиралась. С учетом добровольной выдачи телефона, несовершеннолетних детей и отсутствия судимости, женщину осудили на 3 года лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии для осужденных женщин.
Международные правозащитники акцентируют внимание на том, что идет борьба со следствием, а не с причиной. В докладе HRW говорится, что на практике обвинение строится по «неконкретно определяемым экстремистским материалам», а применение «избыточно широкого трактования экстремизма» опасное тем, что можно осудить кого угодно за что угодно. Часто возникает вопрос о соразмерности наказания.
Стоит добавить, что в последнее время наблюдается значительное сокращение проектов по оказанию бесплатной правовой помощи уязвимым гражданам, не выделяются средства для оплаты услуг адвокатов по уголовным делам, где имеются многочисленные нарушения, ограничена публичная информация по выявленным нарушениям по результатам мониторинга работы судебной системы. В СМИ недостаточно материалов по освещению фактов нарушения прав граждан, в том числе обзорных и аналитических по теме насильственного экстремизма.
ПРОТИВОДЕЙСТВИЕ ЭКСТРЕМИЗМУ ОНЛАЙН
«Не поддавайтесь на провокации! Анализируйте, сомневайтесь!»
Все чаще возникают вопросы о том, как противостоять распространению материалов в интернете, которые могут стать причиной привлечения к уголовной ответственности, вовлечению в религиозные течения с искаженным трактованием религиозных основ.
Правозащитники рекомендуют людям заботится о содержимом своих гаджетов, и с осторожностью относится к подозрительным файлам. Практика показывает, что впоследствии доказать свою непричастность очень сложно. Это приобретение бывших в употреблении сотовых телефонов, последствия общения в групповых чатах, неосторожная активность в социальных сетях. Человек может заинтересоваться информационным продуктом, не подозревая о его незаконности, что не избавляет его от уголовной ответственности. Обывателям подчас трудно разобраться, какую угрозу несет в себе ролик или книга. Под прицелом все: будь то сотрудник госорганов или общественной организации, бизнесмен, журналист, домохозяйка или безработный и т. д.
Особо уязвимы женщины и дети, социально незащищенные граждане, такие как трудовые мигранты, или пострадавшие от правового произвола люди, после этого утратившие веру в справедливость. С осторожностью звучит мнение, что «осадок» нерешенных проблем после трагических событий 2010 года в какой-то мере оказал влияние на снижение доверия к органам власти. На официальных встречах звучит традиционная фраза: «Социальный портрет показывает, что неэффективное функционирование социальных институтов на местах способствует религиозной радикализации». В частных беседах те же именитые эксперты из разных стран вздыхают и качают головами, что нет однозначного ответа о причинах этого явления. При вербовке используются всевозможные способы, в том числе воздействие на человеческие слабости, эмоции.
Согласно данным исследования об использовании медиа для де-радикализации молодежи, которые представила религиовед Индира Асланова, было опрошено более сотни молодых людей в возрасте до 30 лет. Это активные пользователи интернета, студенты, безработные, служащие и т.д. Анализ показал, на первом месте идет религиозная идентичность, а затем этническая. 61% опрошенных поддерживают и верят информации из интернета: пропаганде идей экстремистского характера, демонстрации боевых действий, получаемых через мессенджеры, сайты. 20% сопереживают и 19% - отрицают, не верят.
Респонденты отмечали доступность материалов, в которых земляки говорили на понятном языке, цитировали священное писание, что увеличивает степень доверия, обещали жизнь со смыслом, была героизация бойцов. Одним из призывов было: «Все женщины, приехавшие воевать против врагов ислама, будут под защитой воинов Аллаха».
Асланова отметила, что наибольшей популярностью пользуются каналы для просмотра роликов религиозного содержания на узбекском и кыргызском языках YouTube, затем идет Facebook, который к тому же служит шлюзом для перехода на другие экстремистские сайты, затем идут сети «Одноклассники», «Вконтакте».
Для распространения и вербовки используются веб-сайты, виртуальные чат-группы, онлайн-журналы, файлообменные ресурсы, напомнил заместитель председателя ГКНБ Кыргызской Республики Асылбек Кожобеков на прошедшем на прошлой неделе в Бишкеке международном симпозиуме «Противодействие экстремизму онлайн». По его словам, в интернете насчитывается более 10 тысяч сайтов почти всех «действующих экстремистских и террористических организаций», а материалы этой направленности доступны на 40 языках мира.
За прошлый год в странах ШОС ограничили доступ к 80 тысячам сайтам экстремистского и террористического характера, содержащих около полумиллиона материалов этой направленности. В отношении администраторов и модераторов данных веб-сайтов возбуждено 122 уголовных дела. Такие данные привел Чынгыз Алайбеков, представитель регионального антитеррористического центра ШОС.
Контроль соцсетей: нужно ли, возможно ли?
Владельцы и администраторы соцсетей не бездействуют. Сетью «Одноклассники» пользуются 71 миллионов, из них 60% в России, а в Кыргызстане количество пользователей составляет полтора миллиона человек ежемесячно. «В борьбе с экстремизмом и терроризмом соцсети находятся позади, пропагандисты быстрее эволюционируют», - с сожалением отметил Александ Володин, директор по стратегическому партнерству Mail.ru Group. По его данным, только за этот год заблокировали 701 пользователя. Главным фильтром по выявлению являются сами пользователи, сообщающие администраторам о подозрительном контенте. Также имеется внутренняя модерация и автоматические инструменты антиспама. Ежемесячно удаляют десятки тысяч материалов по запросам пользователей. Есть 27 судебных решений по блокировке, но не все они работают.
Но этого недостаточно, по словам Володина, одной из проблем своевременного распознавания террористического контента является отсутствие специалистов, которые бы отлично понимали эти темы и обладали навыками работы в интернете. Нет возможности мониторить содержимое на 64 языках мира. Также нужно учитывать особенности законодательства каждой страны, с кем сотрудничает сеть. «Нужно выстраивать диалог», - уверен Володин.
Возможности контроля Facebook шире, где работают десятки тысяч специалистов, владеющих 35 языками. «Стандарты позволяют выявлять подобный контент», - заверила Кавита Кунхи Каннан, менеджер по государственному регулированию Facebook в Южной и Центральной Азии и Индии. Просматривается содержимое на платформе по темам, связанным с религией, затем определяется, должен ли такой контент находиться или нет. Если много негативных посланий, то информация удаляется.
Удаление и блокировка — основные инструменты противодействия насильственному экстремизму. По официальным данным, в Таджикистане 2,5 миллиона пользователей интернета, включая мобильный. 6,2 миллионов абонентов мобильной связи, из них 4,1 активные. По словам юриста из Таджикистана Парвины Ибодовой, в стране периодически блокируют соцсети вместо того, чтобы точечно удалять и блокировать отдельных пользователей. «Нужно законодательно урегулировать вопросы блокировок, чтобы было прозрачно и соразмерно».
Нужно усиливать взаимодействие с интернет-провайдерами. На вопрос: «Кто обучает террористов?», Александр Володин ответил, что они нанимают самых дорогих специалистов для оказания содействия. «Это нравственный вопрос, почему они соглашаются им помогать».
Законодательство стран ШОС нужно гармонизировать, говорят одни эксперты, а другие отвечают, что не нужно, ведь каждая страна развивается своим ходом. Бороться надо не с интернетом, а с конкретными экстремистами. Нужно добиваться удаления негативной информации. Кибер-пространство — это частный сектор, чтобы уметь реагировать на вызовы, нужно сотрудничество и чтобы контроль был справедливым. «А для этого надо развивать государственно-частное партнерство», - отметил российский эксперт Михаил Якушев.
Правоохранительные органы признают, что только силовыми методами проблемы распространения идей терроризма и экстремизма решить невозможно. Запрет и блокировка — лишь часть борьбы.
Молчание людей в костюмах
Замечено, что на мероприятиях, подобных прошедшему в Бишкеке международному симпозиуму по обсуждению противодействия экстремизму, с участием известных экспертов, руководителей отделов правоохранительных ведомств, религиозных деятелей, порой звучат однотипные доклады со стандартными формулировками. Считается большим успехом проведенного мероприятия, если в нем принял участие человек в погонах. И мало кто задумывается, что по сути большой чин так ничего толком и не сообщил, не поделился проблемами, что сложно бороться с религиозными экстремистами, не хватает навыков работы онлайн, не успевают осваивать технологические новинки, что мешает коррупция на местах.
Или происходит откровенная реклама своих достижений с целью монетизации, как например, выступление представителя Лаборатории Касперского, у которого на все вопросы был один ответ вроде: «Покупайте наш продукт, мы защитим».
Жаль тратить время на выслушивание отчетов некоторых общественных организаций о том, какой классный проект они реализовали. Показ снятых роликов, встречи депутатов с сельскими жителями — да, это тоже вклад в общее дело профилактики насильственного экстремизма. Но разве встречи депутата с избирателями не входит в его обязанности? Модно нынче притягивать средства любым способом под формулировку «противодействие насильственному экстремизму».
Мало анализа, рекомендаций, тема актуальная, но открытого, доверительного диалога с честным обсуждением не случается. Каждая организация в своей стране выполняет работу в рамках своих полномочий, но если нужно больше, может стоит предпринять более действенные методы по объединению усилий? И чтобы это было не на словах людей в костюмах, а выражалось в более конкретных действиях.
ЧТОБЫ РЕЛИГИЯ СТАЛА БЛИЖЕ К ЛЮДЯМ
Многовекторность противодействия
Эксперты из стран Центральной Азии говорят о необходимости повышения уровня образования по религиозным вопросам, чтобы люди знали, что ислам — это религия мира, а религиозный экстремизм и терроризм — это не идеология, а политика, в которой псевдорелигиозные идеи смерти умело используются для определенных целей (борьба за ресурсы).
Для проповедования ислама и повышения доверия к религиозным институтам в Казахстане запущены 18 информационных порталов на разных языках. Например, около полумиллиона пользователей загрузили мобильную версию приложения о намазе. На сайтах размещены фильмы, ролики, аудио и тексты. При Духовном управлении мусульман Казахстана работает «Хикмет» ТВ. Для увеличения посещаемости было рекомендовано пользоваться современными методами маркетинга для онлайн ресурсов, быть более активными в социальных сетях.
По данным Алау Адильбаева, заместителя верховного муфтия Казахстана, в стране действует 9 медресе, из них 5 со статусом колледжей, то есть имеют дипломы государственного образца. Введена процедура аттестации и назначения имамов, используется электронный документооборот.
В странах Центральной Азии набирает обороты деятельность по реабилитации и реинтеграции граждан, вернувшихся из Сирии, которых на родине обвинили и осудили за наемничество. В Кыргызстане это пока пилотный проект.
В Казахстане общественные организации получают государственные гранты для реализации деятельности по противодействию насильственного экстремизма и формированию согласия в стране. Для этого было выделено более 600 тысяч долларов США, в 2019 году сумму планируют удвоить, сообщил Аманжол Уразбаев, руководитель «Контр-террористического комитета». Это просвещение, обучение рабочим специальностям женщин, реабилитация для вернувшихся детей (в Казахстан из Сирии был возвращен 81 ребенок, не достигший 16 лет).
О том, что в противодействии насильственному экстремизму много внимания уделяется работе с молодежью, рассказал Рушан Хазрат Аббясов, первый заместитель Председателя совета муфтиев России и Духовного управления мусульман России. Нужно быть ближе к молодежи, находиться с ними онлайн, что поможет сохранению самоидентичности и традиций. «Мы стараемся ввести их в созидательное русло, вовлекая в участие в различных мероприятиях. Также с мигрантами ведется большая работа, замечено, что самая сплоченная группа — кыргызстанцы. Даже госорганы отмечают их ответственность и хорошее знание русского языка. Мы выработали механизмы по взаимодействию с лидерами диаспор мигрантов, которые пользуются популярностью среди своих земляков. Например, при проведении религиозных праздников у нас задействованы 150 волонтеров. Они показывают пример истинного ислама, помогают другим верующим как дисциплинированно выполнять долг».
Неоднократно было отмечено, что уровень образования религиозных деятелей не всегда удовлетворителен. «В России вопрос светского образования имамов решается так, что ведущие вузы принимают наших имамов для получения второго светского образования. Планка имама — это как минимум два высших образования, это приветствуется с позиции ислама. Созданы условия для подготовки кандидатов и докторов по подготовке исламских научных деятелей», - поделился Рушан Хазрат Аббясов.
Важное направление в противодействии насильственному экстремизму — работа с женщинами, о том, как этот вопрос решается в Кыргызстане, рассказала духовный лидер Жамал Фронтбек кызы, руководитель общественной организации «Мутакалим». «Последние 5-6 лет было много сообществ женщин, которые не хотели и не стремились быть активными в процессах принятия решений. Зачастую они не верили в силу закона, круг интересов ограничивался проблемами своей семьи. Мы проводили для них мероприятия, рассказывали о лидерстве, роли и положении женщин в исламе, основах правового государства. Также мы занимаемся благотворительностью, активно участвуем в акциях против насилия в отношении женщин. На встречах мы распространяем разработанные нами методические пособия. Я — духовный лидер, наши женщины достойны быть лидерами, пользоваться уважением в обществе, уметь отстаивать свои права и с позиции теологии правильно интерпретировать вопросы позиции женщин. Каждый должен бороться за хорошее взаимоотношения в государстве».
В целом, симпозиум показал взаимопонимание и готовность сотрудничества государств с целью противодействия насильственному экстремизму. Осталось узнать, в чем конкретно это будет выражаться, ведь у всех одна цель — жить в мире и согласии.
Комментарии